У братской могилы склонилась вдова,
Где слава и смерть монолитны,
И тихо на камни слетают слова.
Прощанья, прощенья, молитвы…
Ей всё ещё снятся тревожные сны,
Волнуют уставшие нервы;
Ведь где-то на дымной дороге войны
Лежит и её благоверный.
Они с ним прожили всего ничего,
В беду громыхнули вагоны,
Но, может быть, кто-то к могиле его
Приходит, склоняясь в поклоне?
Так было всегда, а иначе и быть не может.
Мы всё это знаем.
А память в сердцах всегда будет жить,
Пока мы её охраняем.
Н. Воропаев
Нельзя забывать о женщинах, которым выпала трудная доля – проводить на фронт своих мужей и не дождаться их с войны. В начале 1985 года, к 40-летию Победы, в районном доме культуры состоялась встреча, организованная горкомом КПСС, исполкомом городского и районного Советов депутатов, редакцией газеты «Сибиряк», централизованной библиотечной системой. «Мы сегодня прикоснулись к живым строкам истории, — сказал, отнрывая встречу, редактор газеты «Сибиряк» М.Д.Зябкин, — потому что в гостях у нас жёны и матери солдат, отдавших в битве за Родину самое дорогое – жизнь…». Рассказ о судьбах некоторых вдов, присутствовавших на встрече, приводится ниже.
В Ермоловском совхозе 195 погибших солдат — 195 вдов. Среди них — Мирошниченко Прасковья Савельевна, Гладкова Анастасия Максимовна, Шатило Анна Михайловна, Максименко Анна Ивановна, Якубовская Аграфена Васильевна, Жукова Дарья Дмитриевна.
Семья Иголкиных приехала в Репинку с Украины в конце 1939 года. Решили здесь обосноваться навсегда. Поставили землянку. Мечтали построить дом. Но началась война. Ушёл воевать Трофим Федорович. Окинула взглядом Анастасия Никитична свое небольшое хозяйство, маленьких детей, и страшно ей стало. Как жить? Ни родных кругом, ни близких. Даже хорошими подругами обзавестись ещё не успела. Четверо детей. Старшей – 7 лет, младшей – 3 месяца. Работала телятницей. Нужно было накормить и напоить большую группу телят, самой приготовить корм, пойло, следить за чистотой. Уходила на работу чуть свет, приходила в потёемках. Детишки сами себе хозяева, полуголые, голодные. И накормить-то их было нечем. На трудодни получали немного половы. Наваришь или напаришь жмыха – и то хорошо. А он — горький. Дети наедятся, а потом маются от боли в животах, плачут. Хлеб и молоко дети вообще не ели. Была корова, но в фонд государства надо было сдать 400 литров молока. Было 5 куриц – нужно сдать 100 яиц. Получала 70 рублей — пособие на детей, но за эти деньги только расписывалась. Жила мечтой, что скоро муж придёт, всё наладится. В 1943 году рухнули все надежды – пришла похоронка. Не хотелось жить. Но были дети, ради них только и жила. Всю обстановку пришлось продать, даже кровать. Точнее, даже не продать, а выменять на картошку, чтобы детей спасти. Думала, что никогда не будет в семье сменного белья и одежды. А как Анастасия Никитична вышивала, какие вещи она делала репинцам: украшала кофты, рубашки, наволочки, подзоры. После войны жизнь начала понемногу налаживаться. Старшенькие стали помогать колхозу. Совсем девочкой старшая дочь Анастасии Никитичны Мария Трофимовна стала штурвальной. А там и Лёня помощником стал и кормильцем, надеждой семьи. (На момент проведения встречи) он работал начальником мастерских. Анастасия Никитична вырастила четверых детей, у неё — 10 внуков, 9 правнуков.
Антонина Антоновна Шаповалова узнала о начале войны, будучи на ярмарке. 23 июня муж с машиной, он был первым шофером в колхозе «Большевик», уехал на фронт. Жила ожиданием писем с передовой. Последнее пришло в 1943 году. «…Стоим в лесу, над нами фашистские самолеты. Стоит страшный гул», — так муж писал ей в последнем письме. Сама растила двоих сыновей. Работала, не покладая рук. Старший, Анатолий Илларионович, работал в Калачинске, в РСУ горисполкома механиком.
У Прасковьи Савельевны Мирошниченко муж, Владимир Гурьевич, погиб под Воронежем зимой 1941 года. На руках остались трое детей и свекровь-инвалид. У свекрови погибли все четыре сына. Прасковья Савельевна всех детей вырастила, воспитала, ухаживала за свекровью.
Процкая Мария Андреевна проводила мужа на фронт 23 июля 1941 года. Письма приходили из Омска, потом из Жданова, Ленинграда. Пропал без вести. Ездила после войны в Ленинград, искала, но не нашла. Воспитала сына Василия Васильевича. Имеет награды — медали «За освоение целинных земель», «За доблестный труд».
Прасковья Мартыновна Трещановская проводила на фронт не только своего мужа, Леонтия Емельяновича, но и двух сыновей – Михаила и Ивана. Работая не покладая рук во имя грядущей победы, она трепетно ждала вестей с фронта, радовалась каждому «треугольничку» письма. «Значит живы, значит бьют проклятых фрицев». Но потом постучалась в дом беда: пришла похоронка на дорогого супруга Леонтия Емельяновича, с которым она гордо и счастливо шла по жизни. Не успела утихнуть эта боль, как пришла другая: смертью храбрых погиб старший сын – Михаил. Он сгорел в танке. И уже в самом конце войны материнское сердце было ранено в третий раз. Пришло горькое известие о гибели младшего сына – Ивана, не дожившего до победы всего два месяца. Похоронен он на польской земле. Кажется все слёзы выплакала Прасковья Мартыновна. Военное лихолетье дорого обошлось этому дому, но тяготы и величайшие потери не сломили эту женщину. Она выстояла для того, чтобы растить детей и внуков, трудом своих рук вносить вклад в развитие хозяйства района. Прасковья Мартыновна вместе с родственниками побывала в Польше, на могиле сына Ивана. Тепло и сердечно встретили их поляки, для мирной жизни которых Иван отдал свою молодую жизнь.
Ещё более трудным был жизненный путь у солдатской вдовы Зинаиды Стапановны Загайман. Во время войны была в блокадном Ленинграде. Выбиралась из города через Ладожское озеро. До Ладоги людей вывозили поездом. А затем на шлюпках. Фашисты вели постоянныё налеты и обстрелы. Большинство переправлявшихся убиты. Добравшись до берега, Зинаида Степановна обнаружила, что её грудной ребеночек не дышал, и врач, тоже опухший от голода, констатировал смерть, сказав: «Придется хоронить». Но не нашли лопату. Пока готовились к посадке, в суматохе и сутолоке, старшенький подбежал к Зинаиде Степановне и закричал: «Мама, мама, Вера глазки открыла».
И как добрались до Сибири, тоже трудно рассказывать. В блокаде люди гибли от голода, а вырвавшись из блокады, люди стали гибнуть от обильной пищи. Добравшись до станции Калачинская, Зинаида Степановна поселилась в д. Тургеневке. Приютили добрые люди. Сами горевали, но не дали погибнуть солдатке с двумя детьми. Муж погиб. А Зинаида Степановна так и осталась в Тургеневке. Вместе с тургеневскими женщинами трудилась как могла. Вырастила детей. Награждена двумя медалями.
На второй месяц войны Сухорукова Мария Петровна проводила на фронт своего Климентия Ивановича. И остались на её женских плечах семеро детей. Всех нужно накормить, одеть, обуть. А где что взять, когда хлеб-то по карточкам, по норме? Одежды и обуви тоже не хватало. Вот и перебивалась как могла долгие четыре военных года. Ради детей отказывала себе в самом необходимом, недоедала, ходила в чём попало, но растила своих детей. Где только ни работала: возчиком на конях и быках, вместе с такими же женщинами, как сама, растила хлеб, тряслась за каждое зернышко, собирала посылки на фронт, с нетерпением ожидала долгожданную победу, видя в ней радость возвращения мужей, а значит, хоть какое-то облегчение в жизни. Мария Петровна дождалась своего Климентия Ивановича, да недолгой была ее радость. Через месяц после возвращения поехал Климентий Иванович в лес за дровами, и изувечила его взбесившаяся лошадь. Спустя несколько дней он умер. И снова Мария Петровна одна. Самой пришлось растить семерых детей.
Присутствует на встрече женщина. которая хлебнула в полную меру и сиротства, и кулацкого ножа, и соленых вдовьих слез. Это Мария Николаевна Погребная. Когда ей было 2 года, отца убили кулаки, а когда исполнилось 5 лет — умерла мать. С восьми лет жила по чужим людям в няньках, с 16 лет работала в колхозе дояркой. Вступила в комсомол. Избиралась секретарем комсомольской ячейки. В 1930 году в селе Любомировка Павлоградского района при отгрузке хлеба из кулацкого амбара сын кулака ударил её финкой, пробил шею. У Марии Николаевны на всю жизнь остался шрам.
В 1933 году встретила она Петра Петровича Погребного, полюбили друг друга. Поженились. Обживаться стали. Оба великие труженики. Счастливая семья, в которой добрый отзывчивый муж, заботливая хозяйка, весёлые, смышлёные ребятишки. Война нарушила все планы. В первые же дни Пётр Петрович ушёл на фронт, оставив Марию Николаевну с пятерьми детьми. Воевал подо Ржевом. В сентябре 1944 года прибежал на работу старший сынок и сообщил: «Папка приехал с фронта». Мария Николаевна прибежала домой и увидела мужа, живого, но всего израненного: выбита челюсть, без ноги, на одной руке не было пальцев. Ранения были ещё в плечо и в голову. Привезла его домой медсестра. Целый год Мария Николаевна его выхаживала. После войны в семье родилось еще четверо детей. Только растить и поднимать детей — Николая, Татьяну, Петра, Зинаиду, Нину, Сергея, Раису, Бориса — пришлось самой.
Жебрун Александра Ивановна тоже хлебнула немало за свою жизнь. Выросла в бедной многодетной семье. С 12 лет – в работницах и няньках. Вышла замуж за Степана Жебруна. Родила Александра Ивановна ему пятерых сыновей. В августе 1942 года ушёл Степан на фронт, а в сентябре под городом Барановичи погиб. Без него уже родился сын Алёша. Воспитала и вырастила всех, поставила на ноги. Двое живут и трудятся в Индейке. Старший, Николай, живет в городе Калачинске, работает на железной дороге, коммунист, отмечен правительственными наградами. А младший живет и работает в г. Омске.
В Глуховке одна из солдатских вдов — Ухина Прасковья Григорьевна. Работала бригадиром в полеводстве. Вела большую общественную работу. Была депутатом сельсовета и членом правления колхоза. Имеет две медали – «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и «30 лет Победы».
Бова Наталья Трофимовна 1919 года рождения. С 6 лет осталась без родителей. Детство было трудное, сиротское. Рано познала, что такое труд. Бралась за любое дело, какое бы ни поручали. Всё делала добросовестно, с душой. В марте 1941 года вышла замуж, а в мае мужа забрали в армию. Он был очень хорошим человеком, добрым, заботливым. Да только не состоялось её счастье, не суждено было осуществиться её мечтам. Грянула война. Больше Наталья Трофимовна не увидела мужа. Но эта маленькая слабая женщина оказалась на редкость сильным, волевым человеком. Она бралась за любую работу: была заправщиком, работала на ферме и в поле, на разных работах. С душевной болью вспоминает она то страшное военное время: как мерзли, как работали до изнеможения. Казалось, что завтра уже и не сможешь встать и идти на работу. Но твоя жизнь, твой труд нужны фронту. «Все для фронта, все для победы» — для нас это лозунг, а для Натальи Трофимовны и других женщин военной поры эти слова были смыслом жизни.
Мария Степановна Аксёнова из с. Осокино вспоминала: «…Муж ушёл на фронт, оставив меня с пятью детьми. Нелегко приходилось, работала в животноводстве, а чаще – куда пошлют работать, туда и шла – везде нужны были рабочие руки…».
В нескольких словах о своей судьбе рассказала вдова Анна Игнатьевна Пидцан: после войны вырастила и воспитала 3-х детей, работала в животноводстве и убирала хлеб.
«…Только вернулся мой муж с финской войны, — рассказывала Анна Никифоровна Кудинова из совхоза им. Куйбышева (с. Воскресенка), — немного дома побыл и началась Великая Отечественная война. Опять проводила его на фронт. В письмах писал: «…Жмём врага, гоним его с нашей земли. Орёл уже очистили…». А потом пришла похоронка. Тело его покоится в братской могиле у деревни Березинки.»
Мария Васильевна Перчина из г. Калачинска рассказывала о своей нелёгкой судьбе так: «…Мужа я проводила на фронт в сентябре 1941-го. Было двое детей, чуть позже родился третий. После тяжёлого ранения мужа привезли на лечение домой, а потом – опять на фронт. Погиб он 25 марта 1944 года в Молдавии… Старались не замыкаться на личном горе, работали занимались общественной деятельностью. К примеру, я возглавляла в годы войны женский совет – готовили обеды для детей, выступали с концертам художественой самодеятельности, организовывали лотерею, средства от которой шли на создание пионерского лагеря…».
Говорить о трудной доле солдатской вдовы можно много, но важно отметить отличительные черты этих женщин: великое терпение, стойкость и трудолюбие. Это они в годы войны без тракторов и комбайнов вязали в снопы стопудовые урожаи, доили по 3-4 тысячи литров молока от коровы, готовили бойцам варёжки и тёплые носки, шили кисеты, всё, что было, отдавали фронту. В разгроме фашизма есть и их огромный вклад.
Библиография
- Зябкин, М.Д. Доля солдатских вдов / М.Д Зябкин // Солдаты, застывшие в бронзе / М. Д. Зябкин. — Калачинск, 2007. — С. 83-90.
- Зябкин, М.Д. Солдатские вдовы / М.Д. Зябкин // Калачинск после войны / М. Д. Зябкин. – Омск: Русь, 1998. – С. 31-35.
- Зябкин, М.Д. О судьбах солдатских вдов / М.Д. Зябкин // Сибиряк. – 1994. – 19 янв. – С. 2-3.- (К 50-летию Великой победы)
- Кислицина, Н. Семейные реликвии: [воспоминания вдовы участника войны Галины Петровны Шедко] / Н. Кислицына // Сибиряк. — 2014. — 7мая. — С. -3. — (Слава Вам, Победители!)
- Оселедцев, Г. А. Ореол Мадонны: поэма / Г. А. Оселедцев. — Омск, 2005. — 148,(3) с.
- Суринова, З. Трудная женская доля: встреча солдатских вдов за «круглым столом» «Сибиряка» / З. Суринова // Сибиряк. – 1985. – 13 апр. – С. 2.-(Шла война народная)
- Тихонов, В. Солдатская вдова / В. Тихонов // Сибиряк. – 1985. – 15 марта. – С. 3. –