Полещук Пётр Михайлович

Дата призыва: 19.09.1942 г.

Место призыва (военкомат): Центральный РВК г. Омска

Из воспоминаний:

«19 сентября 1942 года меня вызвали в Центральный РВК и направили в Калачинск для зачисления в 30-ую отдельную лыжную бригаду.

Попал я в артдивизион, в котором было 2 батареи 45 мм пушек (противотанковых) и рота ПТР (противотанковых ружей). В эту роту меня и определили. Пушки и противотанковые ружья прикреплены к волокушам, установленным на лыжи. В волокуши впрягали маленьких монгольских лошадок, которых привезли к нам совсем не объезженных, прямо из табунов. Но были они очень выносливы и сильны. (…)

В январе 1943 года нас отправили на фронт. В Омске эшелон остановился на несколько минут, радио как раз сообщало сводку погоды. Температура в то утро была 40 градусов. Ехать пришлось долго. Дорога перегружена военными эшелонами, эвакуированным оборудованием, поездами с ранеными фронтовиками. Зима стояла вьюжная, морозная. Иногда состав останавливали и тогда мы выходили расчищать путь от снежных заносов, а то шли в лес пилить дрова для топки паровоза.

В Пензе нас водили в баню, но вода была почему-то только холодная. Приехали в Ефремово. Выгрузились и через Ливны, Фатеж, Севск направились на запад, вошли в соприкосновение с контратакующими войсками противника.

На наше направление двигалась очень крупная группировка противника, хорошо снабжённая техникой и боеприпасами. Мы же, далеко уйдя от своих снабжающих частей, ощущали недостаток в боепитании и продовольствии.

Таким образом, условия более благоприятные складывались для немцев, чем для нас. Наше командование отдало приказ об отходе на старые позиции к городу Севску. Отход артдивизиона прикрывали другие подразделения бригады, а также воевавшие вместе с нами танкисты и кавалеристы. На западной  окраине города мы заняли оборону.

Уже на вторые сутки на наши позиции стали долетать фашистские снаряды, а к вечеру того же дня показались передовые части вражеских войск. Одно время я располагался на крыше дома, находящегося на окраине города, и наблюдал, как идут бои впереди нас примерно в 2-х км.

Навсегда я заполнил танковую дуэль. Чуть впереди окопов нашей роты ПТР пять или шесть боевых машин Т-34 вели огонь по встретившимся немецким танкам. На некоторых башнях танков Т-34 стояли танкисты во весь рост и смотрели в бинокли туда, откуда летели болванки. Видимо, они корректировали огонь своих орудий.

Много столбов чёрного дыма поднялось от загоревшихся вражеских танков. Но фрицы не пощадили и наши машины. А бой продолжался везде.

Вот и к нам приближались фашисты. Началась орудийная и ружейно-пулемётная стрельба. Имея ограниченное количество патронов и снарядов, мы все же отражали все натиски противника.

А они шли и шли лавиной на нас. Мы держались, но вечером им удалось ворваться на окраину города. В этом бою мне пришлось выполнять обязанности связного у командира  роты. Перебегая от одной точки к другой, я оказался в окопе расчёта ПТР, где находился в этот момент и наш командир  роты.

К окопу подходили два танка врага, из ружья мне удалось один поразить, остановив его. Командир приказал мне прикрыть отход его с расчётом. Я получил от них патроны, они ползком отправились к оврагу. Выполнив задачу, и я потихоньку, с наступлением темноты нашёл своих. Командир дивизиона, увидевший меня обессилившим и уставшим, приказал отойти в тыл. Оказалось, я заболел тифом. Из медсанбата я был немедленно эвакуирован в госпиталь. После госпиталя воевал в других частях».