Ульянова Александра Петровна
… С учёбой Шурочка решила повременить, в деревне Ленинске, что в Оконешниковском районе, где жила семья Ульяновых, школы не было, а пешим ходом до соседнего села прилично топать. «Уж лучше пойду работать», – решила она. Отец особенно не противился, говорил, мол, кормилица будет. Кормилица не кормилица, а работала в колхозе. Начало войны хорошо запомнила: Шурочка со всеми на покосе, отец конюшил. Приехала домой, а там новость тревожная – забирают на фронт тятю.
– А в феврале 42-го его уже не стало, вот только и осталось – похоронка, – у Александры Петровны в подрагивающей руке небольшой клочок бумаги, на котором карандашом написано, что в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит… До этой душу разрывающей новости, следом за отцом, семья проводила в октябре ее старшего брата – Василия.
– Я вместо него пошла домолачивать хлеб, – вспоминала женщина. – Взяли меня штурвальной на комбайн, а в зиму училась на комбайнёра и до 50-го работала. На всю деревню рабочей силы – женщины да подростки, ещё старики. Из восьми Шурочкиных ровесников 1926 года рождения, ушедших на фронт, возвратится только один, из троих 1927 года рождения придёт домой тоже один.
– Так что на вечёрки не было времени. Наработаешься, придёшь, грязь смоешь и валишься от усталости, – рассказывает о тяжёлой военной поре Александра Петровна. – Силёнок порой не хватало, женщины постарше помогали заводить верёвкой движок. Случалась какая поломка небольшая, сама клепала.
Впроголодь жили, но чтобы взять зерна, когда работала на комбайне, ни-ни. Закрома, помню, в доме были полны-полнёшеньки в 38-м, урожай тогда был хороший. Зато потом – когда лебеда, когда на рушалке пригоршню зерна раздробишь на кашу… Так жили не только мы. В войну в деревне жили немцы, сосланные с Волги, в трудармию взрослых отправляли. А в 43-м привезли восемь ленинградских семей. У нас на постое жила тётя Таня с тремя детьми, а четвёртый умер от голода. Какие она страсти рассказывала о блокаде, что довелось им пережить – ужас. Так что наше житье-бытье было ещё ничего.
Долго поднималась деревня от разрухи, да и некому ее было особенно поднимать. Совсем единицы солдат возвратились домой. Был среди этих счастливчиков Шурочкин брат.
– После войны была конюхом, чабаном работала, зимой на подводах хлеб возила в Ивановку, летом – в поле, в общем, как все, вилы, черпак да лопата – вся моя работа, – и с горечью Александра Петровна добавила – может, от этого непосильного труда и детей не было.
В Калачинск Александра Петровна перебралась, когда ей уже шёл 65-й год. Муж, Андрей Фёдорович Аникин, уговорил-таки. Сам работал крановщиком в УМСР, в городе была у него благоустроенная квартира…
… В трудовой книжке запись с сорокового года, в целом стажа – 45 лет…
Библиография:
- Михайлова Л. Наряды?…не до них было / Л. Михайлова // Сибиряк. – 2012. – 4 мая. – С. 4: портр.